Нет преград к заветной мечте

Закир Хадимуллович Нуриахметов родился 13 мая 1952 г. в городе Белорецке Башкирской АССР. С 1953 года проживал в Дюртюлях. Как видите, детство его прошло на Урале, в лесостепном районе – далеко от моря. Так почему же мальчишка все-таки так жаждал стать военным моряком?
– Возможно, желание это сложилось под влиянием послевоенных патриотических фильмов, – рассказывает Закир Хадимуллович. – В единственный кинотеатр мы старались попасть любыми путями. Конечно, родители не могли дать нам денег на каждый новый сеанс. И мы, босоногие пацаны, старались добыть их на билет сами. Собирали и сдавали тряпье, кости, металлолом, ловили и продавали проезжим рыбу. А когда чуть подросли, кололи дрова соседям, убирали снег. После окончания седьмого класса мы брались и за разгрузку барж. Как-никак нам ведь уже исполнилось по 14 лет, и мы вроде считались взрослыми.
Помню, сразу после майских праздников к берегу пристала баржа с углем. Мы с Витькой Гостеновым тут же записались в грузчики. В школу, конечно, не ходили. Одноклассника я попросил передать учителю, что у меня болит горло. Неделя пролетела незаметно. В субботу наша классная руководительница решила навестить больного. Придя к нам домой, начала спрашивать маму о моем состоянии. Каким было ее удивление и возмущение по поводу моего отсутствия на занятиях, я узнал чуть позже – по тому, как лихо прохаживался отцовский ремень по моей спине и ниже. Но долго ругать не стали, узнав, что деньги я хочу потратить на новые брюки. Ведь те, что я носил, были с заплатками, доставшиеся от старшего брата, или были перешиты из отцовских.
А может, желание стать военным моряком пришло под влиянием прочитанных книг. Библиотека – это второй после кинотеатра очаг культуры.
Ее мы тоже не обходили стороной, особенно в долгие зимние вечера. Телевизоров ведь тогда еще у многих не было. К началу седьмого класса мы уже успели прочитать все книги в детской и взрослой библиотеках...
Как бы то ни было, узнав в восьмом классе о Нахимовском училище в Ленинграде, Закир решил поступать. Подал документы в военкомат, но тут его ожидала первая неудача. При прохождении медкомиссии юноша зашел в кабинет окулиста. Женщина в белом халате начала листать книгу – как потом выяснилось, таблицу по определению цветоощущения. Так как парень молчал, врач заявила, что у него дальтонизм.
В общем, решил несостоявшийся моряк поступать после девятого класса в гражданскую среднюю мореходку в городе Херсон. Опять неудача! Накануне экзаменов директора школы переводят на другую работу, а завуч попросту не дает документы, сославшись, что не имеет на то права.
Похоже, эти осечки только раздразнили 3акира Нуриахметова. Теперь уж он точно станет моряком! Наконец-то школа позади, получен аттестат о среднем образовании. Парень едет в легендарный город Севастополь, в высшее военно-морское училище. Начал сдавать экзамены. И тут не обошлось без курьеза.
Сдавали математику письменно. Нужно было решить три примера и две задачи. Примеры решил быстро, а вот с задачами вышла незадача, — каламбурит Закир Хадимуллович. — Мне, татарину, окончившему национальную школу, было непонятно, что же такое «произведение двух чисел». До сих пор я встречался только с произведениями Пушкина, Лермонтова... Так и не понял условий задач. Получил в итоге народную оценку три. Тем не менее, в юнца поверили, зачислили.
Неужто мечты сбываются?! Не совсем... За две недели до присяги у курсанта открылось носовое кровотечение. Вердикт врачей – нуждается в смене климата. Так Закир вернулся домой, устроился работать электриком и решил... поступать через год в училище с другими климатическими условиями.
...И вот он снова перед воротами военно-морского училища – на этот раз в Киеве. Доброжелательная встреча, отличное настроение. Ребят распределили по кубрикам. С соседом Пашей наш земляк сдал первый экзамен на «отлично», а вот дальше не пришлось. Пока находились в загородном лагере плавсредств на работах из тумбочек ребят выкрали документы.
– Так я узнал истинный смысл совершенно нового для себя слова «конкуренция», – отмечает Нуриахметов. – Надеясь, что документы найдутся сами собой, мы прождали с Пашкой еще дня три, а потом разъехались по домам. Он – в город Желтые Воды, что на Украине, а я в Башкирию. Правильно тогда сказал нам дежурный офицер: «На флоте бабочек не ловят!»
В 1970 году Закира призвали на срочную службу, только попал он не на флот, а в авиацию. Службу проходил в составе Северной группы войск на территории Польши. Через полгода представилась возможность поступить в военное училище. Экзамен сдал успешно, только вот попал не в морское, а в Курганское авиационное. Правда, была надежда: училище ежегодно направляло 25 выпускников на флот в морскую авиацию. Но и она быстро иссякла. Несмотря на то, что город Закиру очень понравился, и девушки там – одно загляденье, и сама учеба увлекательная, через полгода он сказал себе: «Это не море и это не мое...» С проволочками и большой неохотой перевели курсанта второго курса Нуриахметова на первый курс Киевского высшего военно-морского политического училища.
– В первый же день меня переодели в морскую робу. Я был счастлив! – признается теперь уже моряк со стажем. – Почувствовал, что вижу свою мечту, свою высоту, свой Олимп! До него было совсем близко, совсем рядом! Мой Олимп был на расстоянии всего в четыре года.
А потом была учеба. Кропотливая и серьезная работа. Служение флоту, до которого наш земляк добирался с такими препонами. Закончив училище в 1976 году, Закир Нуриахметов становится на два года секретарем комитета ВЛКСМ гвардейского большого противолодочного корабля «Гремящий» в Кронштадте. 1979-1980 г.г. – служба секретарем комитета ВЛКСМ Управления штаба Краснознаменного Северного флота в Североморске. С 1980 по 1981 гг. – заместитель командира по политической части малого разведывательного корабля «Траверз» в поселке Горячие Ручьи. Следующие три года Нуриахметов учится в Военно-политической академии им. В. И. Ленина (Москва). После окончания получает должность заместителя командира большого противолодочного корабля «Николаев» по политической части. С 1988 г. – заместитель начальника, а через год – начальник политического отдела соединения. В связи с упразднением 1 декабря 1991 года политотделов армии и флота уволен в запас по сокращению штатов в феврале 1993 г.
За время службы Закир Хадимуллович посетил порты не одного иностранного государства, среди них Польша, Тунис, Вьетнам, Эфиопия. Совершил дальние переходы: Кронштадт – Севастополь, Североморск – Кронштадт, Владивосток – Севастополь, прошел через Суэцкий канал, участвовал во многих флотских океанских учениях. Многим он обязан своему первому командиру – капитан-лейтенанту Игорю Николаевичу Хмельнову, впоследствии адмиралу, начальнику Главного штаба ВМФ.
Много чего может рассказать сегодня капитан 2 ранга запаса о своей службе на флоте. И книги не хватит, чтобы описать все его ощущения и воспоминания, но все же остановимся на самых запоминающихся моментах его военной биографии.
Рассказы какого военного не обходятся без упоминания о своих командирах, преподавателях? Дело чести – отдать дань памяти флотским офицерам, перед кем в молодые годы замирало сердце, кого морячки и боялись, и уважали одновременно, кому обязаны ранним превращением из мальчишек в настоящих мужчин. Таким был и орденоносец Григорьев. Как вспоминает Закир Нуриахметов, капитан 2 ранга, преподаватель кафедры технических средств кораблевождения, он имел два ордена Красной Звезды, был высок, строен и обладал кавказским профилем.
– В училище про него ходили легенды, – продолжает Нуриахметов. – Рассказывали, что он первым запустил ядерный реактор на подводной лодке. Предмет он знал отменно. Мы никогда не видели в его руках учебника. Он всегда читал лекции на память. Григорьев отличался среди остальных офицеров неординарным поведением. Кажется, никогда не упускал случая выпить пару рюмок коньячку и приударить за девушками. С этими его пристрастиями были связаны разные истории. Смеялся он громко и очень необычно – точно как Фантомас из кинофильма. Когда мы слушали его, то сами начинали смеяться уже от его смеха, настолько это было заразительно.
Как истинно флотский офицер плавсостава, Григорьев с некоторой иронией и юмором относился к офицерам, служившим на береговых должностях. «Сапог, одним словом», – говорил он про них. Нередко на этой почве у него возникали стычки с начальником учебного отдела полковником Нестеровым. Нестеров был очень крупный мужчина, метра два ростом, с большим круглым лицом. На груди у него красовались три поплавка, чем он очень гордился.
Как-то в ноябре на плацу выстроился весь заступающий караул и наряд. Было около 18 часов. Дежурного все не было. Ребята поеживались от ветра. Помощник дежурного проводил осмотр. В это время из учебного корпуса вышел полковник Нестеров. Посмотрел на часы. Покачал головой, всем своим видом показывая, мол, непорядок. Наконец из КПП показался капитан 2 ранга Григорьев. Он был в расстегнутой шинели, ремень с кобурой был в руках.
Спешил. Не обращая внимания на стоявшего полковника Нестерова, Григорьев, находу застегивая шинель, быстрым шагом через плац направился к курсантам.
Полковник Нестеров, видимо, решив показать свое старшинство, остановил Григорьева и начал делать ему замечания по поводу формы одежды. Тот, приведя себя в порядок, послушал минуту, повернулся и, что-то бросив через плечо, подошел к строю. Нестеров, похоже, не расслышал последних слов Григорьева, но, догадываясь, что слова обидные, почти побежал за ним, спрашивая:
– Что вы сказали? Что вы сказали?
Григорьев остановился перед строем и громко скомандовал:
– Караул и внутренний наряд, равняйсь! Смирно! – затем повернул голову в сторону подходившего Нестерова и громко ответил:
– Я сказал, что вы сапог, полковник!
Нестеров как будто с разбегу ударился о стену. Остановился, его фуражка поползла вверх, и без того крупное лицо вытянулось до неприличных размеров. Сам он побледнел, аж задохнулся от такого хамства.
Рот его то открывался, то закрывался, как будто он примерял новые вставные челюсти. А глаза стали похожи на рачьи. Но никаких звуков он при этом не издавал.
Издал Григорьев:
– Направо! По местам несения службы шагом марш! – в это время грянул оркестр и заглушил звуки, издаваемые Нестеровым. Ребята только видели, как обильно тот брызгал слюной. А когда оркестр затих, услышали:
– Да у меня три высших образования!
– Ну и дурак! Нормальному человеку и одного достаточно, – парировал на то невозмутимый Григорьев.

Правда, дежурить Григорьеву в тот раз так и не удалось. Нестеров не унимался и после развода. Зашел в рубку дежурного и продолжал «строить» Григорьева.
В конце концов, тот снял ремень, передал его помощнику и со словами: «Да пошел ты...» вышел.
– Ездил он на старенькой «Волге», – говорит его бывший курсант Закир Нуриахметов. – Как-то мы поинтересовались у него: почему он не обновит машину?
«Лучше ездить на старой «Волге» по Крещатику, чем на новой по Новой Земле», – ответил нам Григорьев и загромыхал, как Фантомас.
Еще один интересный случай также произошел в училище. Может, он и не совсем приличный, зато смешной – это точно!
Как часто бывает, на должности преподавателей переводились офицеры с флотов. Это были очень опытные командиры и флагманские специалисты, прослужившие десятки лет в плавсоставе. Им было о чем рассказать курсантам и чему их научить. С собой они привозили в училище кучу флотских новостей, историй. Первые полгода прибывшему в училище офицеру редко удавалось уйти с занятий без расспросов: «А как там? А что там?». Конечно, и флотский жаргон проникал в ученическую среду через них.
Самыми хорошими в плане роста считались Северный и Тихоокеанский флоты. Там было много соединений, много больших кораблей и должностей. На Балтийском и Черноморском флотах должностей было намного меньше, особенно старшего офицерского состава. Поэтому здесь многие офицеры перехаживали звания.
И вот как-то перевелся в училище капитан 1 ранга с ТОФа. Смотрят ребята, ходит он в обнимку с начальником лаборатории одной из кафедр, капитаном 3 ранга Шейным. Оказалось, однокашники.
На лекции молодежь допытывалась: наверное, здорово, когда твои одноклассники только «кап три», а вы уже «кап раз»?
– Эх, ребята! Мне бы к этим погонам еще... – ответил он.
Что имел в виду бывалый флотский офицер, курсантам оставалось догадываться самим...
Еще одна веселая история связана с инспекторской проверкой. Офицеры, служившие в 70-х годах, помнят, что флот или военный округ раз в 10-12 лет обязательно подвергались инспекторской проверке Министерства обороны. Эта проверка давала оценку деятельности высшего руководства округа или флота. Так что во время этого события, которое продолжалось около месяца, все стояли «на ушах».
– Мы тоже были готовы к проверке и везде и всюду все покрасили, – вспоминает то время Закир Нуриахметов. – Личный состав комендатуры проживал в соседнем со штабом флота здании. В один из дней генерал-полковник Малокоедов пожаловал в наше помещение. Его сопровождала свита из 12 человек.
В основном, это были генералы и полковники. Каждый имел свое направление: кто по внутреннему уставу, кто по караульной службе, кто по наглядной агитации и т.д. Один генерал-лейтенант заглянул даже в каждую кабину туалета. Наверное, был «оусовец», то есть из отдела устройства службы, решили мы. Минут за 40 они все вывернули наизнанку, что-то записали и ушли. За помещение отвечал капитан Скляренко Василий Иванович. Его «фирменные» усы полностью соответствовали обладателю такого имени и отчества, и клички – Чапаев. А отличился он вот чем – эти славные усы, а вместе с ними брови и чуб, как по команде, одновременно как подскочили с первым испуганным криком дневального: «Смирно!» при появлении проверяющих, так и в течение недели не могли вернуться в исходное положение, веселя и вызывая смех у окружающих.
Проверяли они и гарнизон города Полярный. И начали с построения офицеров-подводников на строевой смотр.
Больше часа генерал-полковник Малокоедов ходил вдоль строя и осматривал внешний вид моряков. Ему не понравился вид шинелей. У кого-то не новая, у кого-то мятая, а у некоторых погоны несвежие. Генерал решил сказать об этом. Для примера, в качестве образца, он выбрал одного старшего лейтенанта. У того были абсолютно новенькие погоны со сверкающим желтым просветом и шинель ничего. Поставив перед строем старлея, проверяющий сказал:
– Вот, товарищи, образец, как должен выглядеть офицер! За отличный внешний вид объявляю вам благодарность!
Старлей в ответ громко, как положено, выпалил:
– Служу Советскому Союзу!
Присмотревшись, генерал заметил, что у старшего лейтенанта седые виски. Прежде чем отправить его в строй, спросил:
– А сколько вы служите? Давно вы в старших лейтенантах?
– Никак нет, товарищ генерал-полковник! Я в капитанах долго ходил, – ответил офицер.
Весь строй грохнул от смеха. По иронии судьбы генерал выбрал для образца офицера, разжалованного неделю назад перед этим же строем до старшего лейтенанта за нарушение.
– Тьфу!... – махнул рукой высокий начальник и поплелся в сторону катера, на котором комиссия прибыла в Полярный. За ним медленно и без особой охоты направились остальные члены свиты. Щедрый флотский обед, накрытый для членов комиссии, остался нетронутым.
– «Образцовым» старшим лейтенантом был бывший командир электромеханической боевой части одной из подводных лодок, прошедших под Северным полюсом в подводном положении, – проясняет ситуацию Нуриахметов. – За этот подвиг он был награжден орденом Красной Звезды. Но обмывания ордена затянулись, стали происходить и в служебное время. Он получал взыскания, добивался их снятия. Ему писали представление на присвоение очередного воинского звания, посылали по команде. Не дождавшись,
он отмечал это дело, представление отзывали. Его опять наказывали. И так несколько раз! В звании капитан-лейтенанта он проходил лет десять с гаком.
Вот такие забавные истории рассказал нам моряк. Такое может произойти в любом коллективе. Ведь все мы люди. У каждого есть и сильные, и слабые стороны. Тем не менее, они искренне любили и защищали свою Родину в нелегкой службе, которая под силу не каждому.
Сегодня Закир Нуриахметов проживает в Дюртюлях. После службы на флоте поработал в администрации района специалистом по мобилизационной подготовке.
В связи с увольнением по сокращению штата его долгое время не покидало чувство нереализованности. Очень хотелось вернуться на службу еще на 10-15 лет.
Работу на гражданке выбрал тоже связанную с военной службой – специалистом по мобилизационной подготовке. Желание передать опыт молодому поколению вылилось в объединение моряков района в Дюртюлинский филиал Морского собрания Республики Башкортостан и организацию его работы.
Будучи председателем Дюртюлинского филиала стал инициатором, организатором и исполнителем установки трех памятников, посвященных морякам: краснофлотцу Фахрулле Хайруллину в 2010 году, участникам русско-японской войны 1904-1905 г.г. – в 2012 году и Александру Маринеско – в 2018 году.