Ода роднику, что омывает годы

Нет, мы не забросили совсем наш живительный источник. Ежегодно подправляли, приводили округу в порядок. Но то был ремонт из области легкой косметики. Не более того. И всё-таки почему – то казалось, что мы обделяем его своим вниманием. А всю работу проделываем, дабы избежать угрызения совести: не казаться полным предателем перед нашим родником. Хотя бы в собственных глазах.

Наверное, именно он, живой родник, посылавший свои воды в далёкие дали, дал жизнь селению. Правда, тому способствовал и трагический повод. 1921 год. Лето. Жара. Суховей. Это и год небывалого голода. Жители деревни Юкали, что на Куваше, на сенокосе. Там же кони-лошади. Случился пожар. Огонь, говорят, слизнул в мгновение ока всю улицу. Выгорела словно лучинка. Была она и не стало её.

Погорельцы, усыпанные пеплом, пропахшие гарью, укутанные горем, облюбовали это чудное место у истоков Куязы, возле неустанно клокочущего с незапамятных времён родника. Зарылись в землянки, отвоёвывали у леса лоскутки земли. А она, не ведавшая заботливых рук человечьих, на первых порах отозвалась хорошим урожаем. Особенно землице приглянулась картошка. На базарах да ярмарках она расходилась, что муха не успевала присесть. Вообще картошка стала настоящим брендом деревни. В годы войны местные стряпухи умудрялись из неё выпекать даже кренделя. Продавали её в окрестных деревнях, обменивали, говоря современным языком, на  продукты повседневного спроса. Вот так за моими земляками закрепилось прозвище с забавной транскрипцией Криндыр, крендель, значит.

Вот и с тех пор иногда на вопрос:

- Откуда ты родом!

Скажешь:

- Из Кузыбаша я!

Тут же:

- А, Криндыр!

                                           *       *        *                                              

Итак, живительные воды дали жизнь деревне, у которой век получился коротким. Не дотянула она до своего столетия…

Сюда за водой с коромыслами наперевес ходили наши мамы, чьи-то бабушки! Здесь сходились тропинки с обеих улиц. Это место можно назвать пуповиной деревеньки. Сакральное место для нас. Родниковая вода дала нам жизнь. Её испил каждый,  кто родился в Куязыбаше. Кто первый раз попробовал на  вкус, кто был впервой омыт ею. «Су юлы», помните? Невесткам показывали сюда дорогу за водой! Красивый обычай!

Наверное, к ключу приходили поплакать  вдовы, получившие с фронта похоронку на мужа, матери – на сыновей… У нашего народа не принято голосить прилюдно. Пришла беда – покорно переживи, не кажи слабость духа. Испили водицу и эвакуированные из блокадного Ленинграда женщины и их дети. Возможно, долгие годы они, благодарные, помнили вкус куязыбашевской воды, столь холодной, что ощущался треск в зубах…

С родником связаны и слёзы, и радости, и знакомства, и признания…

Разве можно оставить сиротой наш Родник? Не будет ли это равным тому, что сын оставит мать одну?

                       *        *         *

Право же, у каждого селения есть свои привычки, нравы, раз и навсегда заведённые порядки. В этом смысле самобытность Куязыбаша, на мой взгляд, заключается в его празднике «карга боткасы». Неизменно Первого Мая разношёрстная и шумная толпа ребятишек с вёдрами на коромыслах перемещалась от двора ко двору. Хозяева с радушной улыбкой уже поджидали их. Выносили яйца, пшено, молоко, вяленое мясо – кто, что мог и насколько позволяла степень щедрости. Помнится, ни один хозяин не дал от ворот поворот. Не было такого. Со всем этим продовольственным скарбом весёлая и предвкушающая вкусную кашу толпа направлялась к бьющему фонтаном, неиссякаемому ключу. Теперь нужен кашевар. В его роли почти всегда выступала Ямал эби – сгорбленная непомерным трудом, вечно сварливая, но безгранично добрая старушка. Она всегда соглашалась с показной, игривой неохотой. Аргументы выдвигались разные: вот и в прошлом году пересолила, а в позапрошлом разе  и вовсе переварила. Хотя каша в казане у неё получалась отменная – пальчики оближешь. Вот почему на переговоры, вернее, уговоры подбирались более гибкие и дипломатичные ребята да девчата. Частенько обращались и к светлой, трудолюбивой Яннат апа  Гареевой – матери пятерых  славных детей, верной супруге весёлого Хайдар абыя.

                            *           *         *

…От казанов, покрытых сажей, дым расходился по всей деревне. Потому и стар, и млад, почуяв его запах, вперемежку с неповторимым ароматом варящейся пшёнки, группами направлялись к роднику. Располагались, укрывая пёстрыми покрывалами зелёный ковёр овального склона, чуть повыше костра. То наш Амфитеатр. Бывало, Явдат Хабибьянович Юмаев растянет меха баяна, а его супруга Фарида Назиевна затянет татарскую народную, к ней присоединятся Рима Фаизовна и Равнер Кавиевич Фатхиевы...

Песни чередовались с плясками. А через некоторое время подтягивалась молодёжь из Михайловки и Дубровки. И тут само собой вклинивались частушки, в ход шла плясовая «Боярыня». Три деревушки жили, мало сказать, дружно, они дышали в унисон. Забавные транскрипции русских имён происходили у татарских женщин. К примеру, Пантий – это Пантелеймон, Кучта – Костя,  Степан – Чтапан и никак не иначе. «Зять» частенько превращался в глагол «взять». Послушаешь и диву даёшься, как эти сельские бабы понимали друг друга. Но ведь понимали! Всех нас объединял родник, который нерезонно оставлять сиротствовать среди буйно проросшей ольхи.

Возродили-таки и давнюю традицию варить кашу грачиную. Конечно же, в Первомай! Теперь обязанности кашевара на себя взяла невестка деревни с лирическим именем Заря, супруга Ибрагима Ахметясавиева, которого сделали «некоронованным» старостой. А до этого огородили профнастилом кладбище, поставили избушку для инвентаря. Затем воздвигли обелиск участникам Великой Отечественной войны. Что ж, настал черёд родника, возле которого ещё несколько лет тому назад соорудили уютную беседку. Старожилы, разлученные временем от родных мест, приезжают, набирают воду и в нашей беседке, предаются, поди, воспоминаниям…

Чуть поодаль стоит большой стол – дожидается нас на день нашей грачиной каши. Собственно, каша – это, как говорится, второй вопрос повестки дня. Первый же уборка на кладбище. Ухаживаем за могилами наших предков. Не только своих, но и тех, забытых по тем или иным причинам захоронений. Особую ретивость проявляет Люза Яхиевна Галиева – этот вечный двигатель нашего селения, то бишь бывшего. Она даже умудряется обновлять надписи, покрасить ограды полузабытых могил… И это она не считает каким-то уж очень важным делом. Просто делает по движению души. Такая она у нас, с большим сердцем.

Бросили клич: облагородим ключ! Благо, есть у нас свой чат. Он живуч! Все новости здесь: дни рождения, праздники, воспоминания о былом, старые фотографии, документы. Есть и свой фонд. Земляки, раскиданные по республике и не только, – отовсюду шлют деньги. Кто сколько может. Казной ведают упомянутая уже Люза Галиева и Земфира Ризванова. Вложились выходцы. Что вполне объяснимо. Татьяна Николаевна Королёва и Вера Ивановна Шаверская из Михайловки, проживающие ныне за пределами района, также откликнулись и внесли свой достойный денежный вклад. По сути они имеет лишь опосредованное отношение к нашей деревне. Низкий им поклон! Не забывают свои корни. Ждем их в гости! Собранные деньжата идут на поддержание кладбища, обелиска, теперь и родника. Замечу сразу: при проведении «родниковых» работ наш фонд особо не пострадал. И вот почему.

Рим Бигаев из Ангасяка, призёр конкурсов профессионального мастерства «Башнефти», сын председателя колхоза имени Свердлова Наиля Фазылбековича, загодя сварил, проявив инженерную мысль, металлические конструкции – конструкторы, которые уже на месте превратились в мостик через речушку Куязы. Плюс ко всему покрасил их. Подготовил материалы для перил. И на месте работал, что называется, засучив рукава. Вспомнилось: почти четыре десятка лет тому назад с Наилем Бигаевым в его председательском кабинете обсуждал рабочие моменты по благоустройству погоста. Председатель тогда не только поддержал идею, а и снабдил транспортом, выделил штакетники, металлические столбы. Кладбище можно было назвать заброшенным. Кто-то из местных тогда подсчитал; редакционным ГАЗ-53 и колхозным трактором было вывезено 37 тележек различного мусора. После этого мы ещё дважды провели такие масштабные работы. Только уж без нашего Наиль абыя.

Халяф Багманов в Уфе руководит солидной кампанией. Он из самой столицы пригнал машину-манипулятор, привёз бензогенератор, сварочный  аппарат и другие необходимые инструменты, которые весьма и весьма пригодились, а также прихватил предусмотрительно трубу для водостока, дабы уже больше никто прежнюю не принимал за канализационную. Халяф – сын Хамзы, которого в районе до сих пор помнят как хорошего ветеринарного специалиста.

Большую ношу на себя взял Ильмир Шаймухаметов. Целый день варил заготовленные конструкции. И делал он с неизменной улыбкой – той, что была характерна его отцу Гилемнур абыю. Он ежегодно до конца дней своих приезжал с сыновьями и своей супругой Дамирой апой на наши «первомайские маёвки». Братья Гилемнур, Риф, Флюр Шаймухаметовы – потомственные механизаторы.

Ударно поработал Марат тоже из рода Шаймухаметовых. Впрочем как и  Айдар Набиев и Дамир Шарафулин – более молодая, так сказать, поросль, наше продолжение. Приятно, они никогда не остаются в стороне от наших земляческих затей. Вырисовывается забавная картина: Рим и Халяф, Марат и Ильмир, Айдар и Дамир – двоюродные братья! Они по зову предков приезжают на наши субботники и выкладываются на все сто процентов. Род, родители, родственники, родник, родина – слова одного корня.

Шумит родник

В овраге нашем.

Он нас роднит

С Куязыбашем!

Вот такие вирши, далёкие от совершенства, родились некогда у меня.

Родник роднит… Ибрагим Ахметясавиев и Фарит Юсупов родственными связями не повязаны. Жили по соседству и, переехав в Новобиктово, продолжают оставаться односельчанами. Без них не обходится ни одно наше мероприятие.

                              *         *          *                                         

Наш родник продолжает журчать, вода, захлёбываясь, вырывается теперь из нового сопла. Может, нас благодарит? Нет, это мы благодарны! Он подарил жизнь моей деревне, в которой жили неравнодушные сердца.

Мы ещё вернёмся. Довершить. Более удобным предстоит сделать спуск к источнику. Остались незавершёнными сварочные работы, покрасить конструкцию. Кстати, наш мостик через речушку стоит на сваях. Трубы при благоустройстве кладбища несколько лет тому назад передала Мавлида Хайдаровна в девичестве Гареева. Часть из них мы тогда использовали, а часть сгодилась сейчас. Так что, Мавлида, наш мостик стоит на твоих сваях!

Может трубы – не сваи вовсе? Сваи – это мы, выходцы, из Куязыбаша, что помнят свои корни… А вода наша родниковая таит в себе информацию… Что есть Память.