Юлдаш. Вести
+11 °С
Дождь
Все новости
8 Мая 2018, 02:00

И ТЫЛ КАК ФРОНТ

Теплый весенний день. Мы с дедушкой в лесу. Где-то перекликаются птицы. Лес просыпается. Нам хорошо. В руках у дедушки топор. Мы пришли за черенками для лопат. Дедушка готовится к посадке картофеля. Он учит меня, как держать топор, какое деревце подобрать для черенка. С дедушкой не скучно, мы идем по тропкам, а он песенки напевает то на русском, то на марийском языках. Вдруг в кустах что-то зашуршало. Я испугался.

«Дурачок! Что ты так испугался? Это, наверное, мышь. Вот в таком лесу нам действительно страшно было, а ещё холодно и голодно.

Мне и другим моим сверстникам по тринадцать-четырнадцать лет было, – начал свой рассказ дедушка. – Нас, мальчишек, отправляли на лесозаготовку. Годы военные, мужчин в деревне нет. Пилили деревья, сплавляли их по реке. Каждая бригада, состоящая из десяти человек, должна сдать государству свою норму, да немалую. Сейчас уж и не помню, сколько. Было трудно. До того за день топором и пилой наработаешься, к вечеру сил нет. Домой хочется бежать, да нельзя. Месяцами в лесу жили. Так что, внучек, этот топор у меня в руках всю жизнь. Сколько я домов, бань, сараев построил...» Дедушка рассказывает, а руки его работают, вот один черенок и готов. Смотрю и любуюсь его руками. Не могу представить своего дедушку в те сороковые годы. Ему было десять лет, когда началась Великая Отечественная война.

«Дома мама одна, а есть нечего. До сих пор не могу забыть, как собирали мерзлую картошку, как мать готовила из нее лепешки. Вкус все еще на губах, и такие они были вкусные. Месяцами не видели хлеба, питались моллюсками ракушек. Я хорошо нырял, приносил по полведра ракушек. У берега их уже не оставалось, надо было заплывать чуть ли не на середину озера и нырять за ними. Запах в доме от них стоял неприятный. Моллюски выкладывали на сковороду и ставили в печку, но есть можно было,

а что делать, надо жить. Вечерами с мамой вязали лапти, их меняли на молоко. Кто как мог, пытался выжить. Там, на фронте, были наши близкие, им труднее, думали мы и терпели, не жаловались. Старший брат Алексей воевал на Белорусском фронте, дошел до Берлина в звании младшего лейтенанта, но домой не вернулся, погиб. Брат Василий все военные четыре года работал в шахте Приморска, после армии его оставили там работать. Только в 1947 году ему удалось от- туда вернуться. Во время уборки урожая работали в поле, домой не пускали, ночевали здесь же. Пахали землю не на лошадях, а на быках и коровах.

Сейчас, вспоминая все это, не могу поверить, как это мы, подростки, успевали работать за себя и за тех, кто ушел на фронт. А долгими зимними вечерами еще и учились, и неплохо, а вот послушай, чьи это стихи?

«В полном разгаре

страда деревенская…

Доля ты! –

русская долюшка женская!

Вряд ли труднее сыскать».

Задумался дедушка, посмотрел по сторонам: «Как хорошо-то! А! Учись, внучек, не жалей себя. Человеком станешь. Да, было голодно, холодно – опять повторяет дед. – Люди умирали от голода, от болезней, а еще в деревню при- ходили похоронки. Чуть ли не в каждом доме была беда. Детства у нас не было. Я не был на войне, но фронт был здесь в тылу. Там враг – фашист, его надо убить, прогнать. Здесь был другой враг – голод, и его не убить, и не прогнать. Надо было вытерпеть, выдержать, выстоять и физически, и морально. Взрослые и мы, дети, это пережили. Как, иногда спрашиваю я себя. Было что-то такое, что не скажешь словами. Но мы знали, виновата война, фашисты. И какая-то сила двигала нами: то ли ненависть к врагу, то ли любовь к близким. Они там бьют фашистов, и от нас зависело, смогут ли они воевать или нет. Им нужны хлеб, вещи, дрова. Потому и выжили, потому и победили и голод, и холод, и Россию спасли. Нет, я не видел фашиста, но он каждый день напоминал о себе, и мы проклинали его, убивали трудом своим, выдержкой, гнали его словами и молили Бога помочь нам».

Устал дедушка, вот второй черенок готов. Сел на пенек, достал хлеба из пакетика: «На-ка, поешь хлебушек, внучек. Вкусный? То-то. Хлеб – это жизнь. Мы знали цену хлеба, умели радоваться, работать, мечтать. Были добрее, чище душой, делились последним». Возвращались домой из леса молча. Дедушка, наверное, все еще жил тем временем, а я думал об услышанном. Передо мной раскрылась еще одна страница истории. Это был урок не по учебнику, а живой рассказ очевидца, пережившего годы войны в тылу, который был для него фронтом.

Вадим АДЫЛГАРЕЕВ,

с. Байгильды.

Читайте нас: